А.К. Югов

--

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

ХРОНОС:

В Фейсбуке

ВКонтакте

В ЖЖ

Twitter

Форум

Личный блог

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Югов А.К.

Пояснения к переводу

"Слова о полку Игореве"

| 01 | 02 | 03 | 04 | 05 | 06 | 07 | 08 | 09 | 10 |

КРЫЧАТ ТЕЛЕГЫ... РЦИ ЛЕБЕДИ РАСПУЩЕНИ... И в "распудити" и в "распущати" было значение не только "распугать", но и разбить, поразить, растерзать: "Моим именем и вашею рукою распужен будет князь Дмитрий" ("Материалы..."). В другом списке - распущен (там же). Это дает мне основание неистовый скрип телег половецких, несущихся к Дону, уподобить крику лебедей терзаемых, а не распуганных только.

ПАСЕТ ПТИЦЬ ПОДОБИЮ... Я против переделки слова "подобию" на "по дубию", то есть, дескать, по дубам. Не было ни малейшего основания к такому произволу. Осмысление "подобию" не должно затруднять: это означает по естеству своему, по своей природе, а здесь, говоря по-современному, - по инстинкту (хищной птицы) слетаться на "уедие" после кровавого сражения; а также - следовать за войском накануне битвы.

"Подобию" - это древнерусское наречие, происшедшее от слова "подобь" или "подоба", как произошли наречия "точию" и "бошию" от "точь" и от "бошь". Доба и - добь; пособие и - пособъ; подоба и - подобь, наряду с подобие.

"Подобие - должный порядок; по подобию - так, как следует, как должно: Иде вода в Волхове вверх... и иде дней 9, а на десятый возвратися паки и поиде по своему подобию" (т. е. как положено от природы рекам: течь вниз, а не вверх).

"Подоба - свойства, природа. Измениша родительскую подобу" ("Апостол" по списку 1220г.). "Вне подобы - сверхъестественно: - Несть вне подобы встание" (Иоанн, экзарх Болгарский).

Что же касается отсутствия предлога "по" в слове "подобию", вместо по подобию, то это весьма обычное явление в древнерусском языке. Здесь в наречии, образовавшемся от слова "подобие" или "подобь", оно вполне естественно.

О РУСКАЯ ЗЕМЛЕ! УЖЕ ЗА ШЕЛОМЯНЕМ ЕСИ... Древнерусское "шеломя", "шеломянь" - холм; это уже и не требует доказательств. Но если в первом разе сказано: "уже за шеломянем", то во втором, когда русское войско уже глубоко вошло в Половецкую степь и его уже окружают половцы, мы читаем в издании 1800 года: "уже не шеломянем еси". И как же можно в переводе пренебрегать этой отрицательной частицей?

Очевидно, пропущено "за", и в полном виде это читалось бы: "О Русская земля, уже не за шеломянем еси!"

ЗАРЯ СВЕТ ЗАПАЛА... После превосходного исследования Н. Н. Зарубина "Заря утренняя или вечерняя" ("Материалы Отдела древнерусской литературы", т. II, 1935, вряд ли можно сомневаться, что это заря заката. Перевожу: "Свет зари отпылал".

Говор галичан (среди которых и великий поэт-дружинник галичанин Митуса) умолкает: готовятся к ночлегу. Ограждают свой стан красными щитами... Ритмико-пояснительная вставка "забылись дрёмою" взята мною не со стороны, а из самого же "Слова": "дремлет в поле Олегово храброе гнездо".

ДЕВКИ ПОЛОВЕЦКЫЯ... По древнерусским памятникам, "девки" отнюдь не в уничижительном смысле. Так, галицкий летописец XIII века пишет: "А король не отдал свою девку Ростиславу" (т. е. замуж за него). Дочь Иоанна III Елена, в замужестве королева польская, вместе с титулом королевским подписывается: "И девка твоя".

Да и вплоть до последнего времени в быту крестьянском "девка" и "парень" означали дочь и сын.

Перевожу; "девиц половецких" (песенное).

ОКСАМИТЫ... Перевожу, как "рытыми бархатами", ибо "оксамит" - шелково-бархатная ткань, узорчатая. "Подернута беседа рытым бархатом"; "На рытом бархате" ("Древние российские стихотворения"). Этот мой перевод принят позднее и Л. И. Тимофеевым: "рытым бархатом", и С. В. Шервинским: "рытый бархат тащили бесценный...".

КОЖУХИ (то есть кожухами, древний творительный падеж множественного числа).

Слово кожух никак нельзя понимать в нынешнем значении. Так, например, на Данииле Галицком в торжественный момент его встречи с чужеземными послами: "кожюх же оловира грецького и круживы златыми плоскими ошит". Известно, что "оловир" - драгоценная шелковая ткань, да и золотыми кружевами кожухи не обшивают! Но и не шуба, конечно, была на Данииле, как переведено было в русском переводе отрывков из летописи (изд. "Академия", 1936 г.), ибо, как сказано в летописи, "зной бе велик дне того". Встреча происходила в разгаре лета (см. "Хронольогия галицко-волинских подiй"). Остается перевести: "кафтаны". Тем более, что это слово соседствует со словами "узорочьл (т. е. узорочьями) половецкими". Но это "драгоценные вещи или ткани с разными ткаными или шитыми узорами" ("Материалы..."); "более - о тканях" (Толковый словарь).

ЧРЬЛЕН (ЧЕРВЛЕН) СТЯГ - БЕЛА ХОРЮГОВЬ. Алое знамя - белый скипетр.

Стяг - знамя боевое, затем - войско, полк. Хорюгвь же здесь необходимо переводить, как скипетр. Не в одном, а в нескольких древнерусских переводах с греческого слово "скептрон" - скипетр - переведено через хоругвь. Например (Диоклетиан): "недостойне хоругвь восприим", то есть недостойно принял бразды правления; в подлиннике - "скипетр". "И хоругвь имать, яко человек суди стране", - в греческом опять слову "хоругвь" соответствует "скипетр".

Стружие - копье. Оно - серебряное, а не простое, железное, ибо князь Игорь после первого победного сражения - триумфатор.

КОНЧАК ЕМУ СЛЕД ПРАВИТ... "След правити кому - следовать за кем-либо" ("Материалы...").

Поведати - показать, явить.

Потручяти - стучать, бить. Но здесь лучше - звяцати (древнерусское).

Тутнети - греметь, гудеть: "земля тутняше, горы и холмы трясаахуся".

ПОРОСИ ПОЛЯ ПРИКРЫВАЮТ... Обычно считают "пороси" множественным числом от слова "прах", "порох", то есть пыль. Мне думается, что это искусственно: "порохи", "прахи". И затем: какая же могла быть "пыль", хотя бы и от большого половецкого войска, если битва произошла в девственной безмерной степи, неезженой и нехоженой, в южнорусских "прериях" - вспомним хотя бы описание этих степей у Гоголя! Да и в самом "Слове" сказано, что половцы мчались "неготовыми дорогами".

Мне думается, вернее производить nopocu от слова "поросъ", отсюда - поросьник (древнерусское) - частый молодой и очень темный лес. Этому густому лесу и уподобляется половецкое войско, обступающее русские полки. Таким оно казалось издали.

За такое прочтение говорит уже одно то, что в летописи по отношению к половецким полчищам это есть непременное уподобление, метафора, когда идет речь о битве с ними: "аки борове", "словно боры сосновые густые".

Наконец, чтобы не было сомнений, что и обступавшие "от Дону и от моря" русскую рать половецкие полки также уподобляются лесу, стоит напомнить, что именно об этом моменте похода Игоря Киевская летопись под 1185 годом говорит, прибегая к тому же привычному уподоблению: "На рассвете в субботу начали наступать полки половецкие, словно боры" ("ак борове").

А "прикрывати" и "покрывати" в древнерусских памятниках означало и помрачать, затемнять, делать темным: "Покрывает же печаль сердце безумного" ("Слово Даниила Заточника").

Конечно же, принимая такой перевод, мы даем более грозную картину, чем с "пылью", и к тому же этот момент "Слова" приходит в полное совпадение с летописным рассказом.

История русского языка дает нам возможность понять, каким образом слово "поросль" превратилось в "порось". Академик А. И. Соболевский в "Лекциях по истории русского языка" (М., 1903 г.) указывает на одно закономерное, издревле идущее явление: когда слово оканчивалось на две или более согласные буквы, то утрачивалась последняя: например, когда перед конечным л стояла согласная, то происходило "отпадение л". Соболевский приводит примером "зарось" вместо "заросль" (стр. 112).

ВЕЮТ С МОРЯ СТРЕЛАМИ... Семантика слова "веять" за столетия сдвинулась. Нам кажется ныне, что веяние - это нежное, едва ощутимое дуновение. Ясно, что автор "Слова", говоря о грозных мгновениях битвы, никак не думал о таком веянии. Но в сказочно-песенном народном языке веять означало шуметь: "Всякая сосна своему лесу веет", вместо шумит (Даль). "Веяти - дуть" ("Материалы..."). Но, конечно, дуть бурно.

СТЯЗИ ГЛАГОЛЮТ... Принимаю "стяг" в значении полк, войско: "Видив Олег, яко поиде стяг Володимирь и нача заходити в тыл..."; "И увидел Даниил, что стяг Васильков... гонит венгров".

Вполне естественно, что войско, завидев половцев, стало в боевой тревоге "глаголати": "- Половци идут!"

СТОИШИ НА БОРОНИ... Боронъ - брань (как долонь - длань). Стоишь в битве. Но в древнерусском языке "стояти" и начальствовать, управлять. Отсюда: "правишь боем" (о Всеволоде).

ГРЕМЛЕШИ О ШЕЛОМЫ МЕЧИ ХАРАЛУЖНЫМИ... В толковании слова "харалужные" (копья, мечи) напрасно забывают объяснение, данное еще в начале прошлого века В. Г. Анастасовичем, замечательным, хотя и забытым ныне языковедом. Он полагал, что слово харалужный происходит от монгольского (и калмыцкого) слова харал - брань, война (см. Ф. Я. Прийма. "Слово о полку Игореве", 1950, стр. 298).

Гремлеши — надо сберечь и в переводе. У Гоголя: "выгремливая". Даль дает это слово как живое, народное: "гремети, гремливать".

Прыщеши стрелами — ясно, что не "брызжешь стрелами". В древнерусском языке слово прыскати означало и сыпать, бросать, кидать.

ЗАБЫВЪ ЧТИ... Здесь слово "честь" дано явно в смысле почесть, сан. "Нынче - в чти, а заутра - во гробе".

О чести же в современном смысле Буй-Тур Всеволод забыть никак не мог, ибо он геройски бился.

"Хоти, хоть" - супруга, возлюбленная, желанная.

"Красныя Глебовны" - прекрасной Глебовны, но "красивый", "прекрасный" в древнерусском языке имело синонимом и "светлый": "Лицо твое светло и благолепно" (XII век); "Светлый - прекрасный" ("Материалы...").

"Свычая и обычая" - в древнерусских памятниках "свычение" - дружба и даже любовь: "Не умоли тебе моя утроба, ни свычение сестры твоей" ("Житие Иоанна Постника").

БЫЛИ ПОЛЦИ ОЛГОВЫ... Вместо инертного "были" счел возможным: "Отгремели войны Олега...", дабы сохранить звучание всей строфы в целом, где "Олег мечом крамолу ковал" и где от звона стремени Владимиру Мономаху даже в Чернигове приходилось "закладать" уши.

"Ярославь сын" - Всеволод Ярославич, несомненно, так как с ним-то именно "которовал" Олег Гориславич, а не с Ярославом.

БОРИСА ЖЕ ВЯЧЕСЛАВЛИЧА СЛАВА НА СУД ПРИВЕДЕ И НА КАНИНУ ЗЕЛЕНУ ПАПОЛОМУ ПОСТЛА (ЗА ОБИДУ ОЛГОВУ) ХРАБРА И МЛАДА КНЯЗЯ... Теперь уже никто, пожалуй, не сомневается, что выражение "младого и храброго" относится к Борису Вячеславичу, а не к Олегу (подробнее см. в статье "Грамматика на защите истории"). Но и до сих пор камнем преткновения для некоторых остается выражение "постла" (постлала): кого или что? Человека или же "паполому" - полог, покров? Но как это человека постлать? Разве только в переносном, метафорическом смысле, вместо - уложить насмерть? Вот полог, пополому, конечно, можно постлать. Написано об этом немало. И немало переводов, где постилают не князя Бориса, а именно паполому. А храбрым и молодым оказывается не Борис Вячеславич, вопреки летописи, а Олег - и немолодой, и струсивший, и убежавший с поля битвы!

О моем переводе этого места позволю себе сказать словами ученого-комментатора Л. А. Дмитриева из сборника "Слово о полку Игореве", изданного в 1967 году издательством "Советский писатель":

"До М. В. Щепкиной предположение о возможности употребления глагола "постлать" по отношению к человеку в смысле "уложить насмерть" было высказано А. К. Юговым, и соответственно этому был сделан перевод (только Югов считает, что Канина - название реки" (стр. 259).

Далее названный комментатор опасается принять прочтение Югова, так как, дескать, нет примеров, "подтверждающих возможность употребления глагола "постлать" как уложить человека (убить его)".

Опасения напрасные! Церковнославянский язык применяет этот глагол именно в таком смысле, прямо-таки в качестве военного термина, когда речь идет об убитых в сражении, да еще и не об одном человеке, а о тысячах. Во Второй книге Маккавейской (гл. 15, стих 27) старославянский текст гласит: "Постлаша не меньши тридесяти пяти тысящ", а переведено: "они избили не менее тридцати пяти тысяч".

А вот и еще старославянский текст, где опять-таки глагол постлать дан в значении убивать в сражении, оружием: "И вся живущий во всем пределе израильстем постилайте я (их) по путям их". Переведено: "И все живущие во всяком пределе израильском, преследуя их, поражайте их на пути" ("Иудифь", 14, 4).

Если поискать прилежнее, то и еще найдется!

Однако странное и непонятное явление: даже столь опытный текстолог "Слова о полку Игореве", как Д. С. Лихачев, все еще никак не смеет постлать князя Бориса, убитого в этой битве, все еще постилает паполому! И вот что вызывает еще большее и вполне законное недоумение: каким образом в прозаическом переводе, где обязательна и достижима полная точность в переводе, возглавляющем сборник 1967 года, у названного текстолога, опять-таки вопреки летописи да и вопреки совершенно ясному синтаксису древнерусского текста самого "Слова", "молодым и храбрым" оказывается не Борис Вячеславич, а пожилой и струсивший Олег?! Цитирую:

"А Бориса Вячеславича слава на смерть привела, и на Канине зеленую паполому постлала за обиду Олега, храброго и молодого князя" (стр. 59; подчеркнуто мною. - А. Ю.).

То есть и Д. С. Лихачев не избежал явной ошибки старых комментаторов, в том числе и Н. К. Гудзия и С. К. Шамбинаго.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС